Политические процессы и фольклор

04.08.08 23:55 | Goblin | 205 комментариев »

Разное

Добрый камрад отсканировал заметку из журнала:

Всё это в полной мере наблюдается в гоблинских переводах: отделить друг от друга видео- и аудиоряд невозможно, ибо тут же пропадает образная схема, а знаки, ее создающие, теряют всякий смысл. Во-вторых, коллективность — Гоблин в своих текстах аккумулирует художественные традиции народа, умело соединяя устойчивые образы, сюжетные мотивы и музыкально-поэтические формулы и из фольклора, и из классической литературы, и из кино, и из классической музыки, и из современной попсы. Похожим образом (с основой на культурную традицию тогдашнего народа) создавались, кстати, былины и самим Бояном. По этому поводу А. И. Лазарев пишет так: «...когда мы говорим об эстетическом своеобразии фольклора, то имеем в виду прежде всего традиции — "общие места", "общие пружины"... Эстетическая функция "общих пружин" станет еще более понятной, если вспомнить, что фольклорные произведения не просто создаются, они — импровизируются. Процесс импровизации был бы немыслим, если бы у данного сказочника или сказителя не было в памяти богатого набора устойчивых традиционных образов, сюжетных мотивов, поэтических формул, народной фразеологии».

Следует отметить две линии политического процесса, создающегося в пространстве «перевода»: внешнюю и внутреннюю. Такой подход становится заметным уже по топонимике. Действие развивается в трех основных «регионах»: Мордовии, Гондурасе и Рохляндии. Мордовия (производное от имени места сосредоточения зла Мордора) — для значительной части «политически подкованных» россиян ассоциируется со знаменитыми мордовскими политическими лагерями, где сидели, например, А. Синявский, Ю. Даниель, В. Марченко, В. Буковский и другие. Гондурас (от названия людского города-крепости Гондора), который приходят спасать всем людским миром, вполне напоминает тот самый Гондурас, чьим жителям, находящимся под «игом марионеточной хунты», столь сопереживали советские трудящиеся8.

Самая суть вражды между расами радикально меняется Гоблином по отношению к «Властелину колец» Толкиена-Джексона. Перед нами столкновение сил Совета Европы с «выходцами» из Советского Союза. Для акцентуации этого конфликта автор «перевода» смело изменяет национальности, имена и род занятий главных действующих лиц. Совет Европы представляют: главный злодей Саурон, его мерзкие помощники — летающий на драконе эсэсовец доктор Менгеле, предатель Сарумян (у Толкиена — Саруман), эсэсовские батальоны Нацгулов (Назгулов, призраков), а также многочисленные урки и гопники (орки и урук-хаи). Выходцами из Советского Союза являются русские: выпускник сельскохозяйственного училища м младших командирских курсов Агроном по кличке Бомж (в оригинале Арагорн), оперативник Баралгин (Боромир) и авторитет Пендальф (Гендальф), а также грузин, владелец торговой палатки и сын Зураба Церетели, Гиви9 (гном Гимли) и прибалтиец Логоваз (лесной эльф Леголас), или просто Леха. Наконец, хранителями кольца оказываются карапузы (хоббиты) Федор Михайлович Сумкин (Фродо Беггинс), Сеня Ганджубас (Сэм), Мерин (Мерри) и Пиппин. Особняком стоит мордовский интеллигент по фамилии Шмыга (Смеагорл) и кличке Голый (Горлум). Его сознание раздирает непримиримая вражда «западного» и «восточного» начал, этот шизофренический аспект так силен, что этот герой временами называет себя «два в одном».

Столкновение как «геополитический» процесс представлено на самых разных уровнях. Обратим прежде всего внимание на открытое противостояние, например, у Хельмовой Гати, защищая которую, Агроном призывает: «мочить гадов везде, особенно в сортире». Не менее показательна схватка у стен Гондураса. Начинается она с того, что представитель «демократической Европы» предлагает предводителю урков «заболотировать его на должность президента Гондураса». На что незадачливый соискатель должности с выраженным украинским акцентом отвечает: «А ну, як вони отключать газ?» Так, во второй вариант третьей части гоблинского перевода «Властелина...» входит тема украинской «оранжевой революции». Представлена она либо пародийно, как в диалоге-монологе Шмыги/Голого (по мотивам разговора Отелло и Дездемоны в финале шекспировской пьесы"), завершаясь приговором в отношении тех, кто дневал и ночевал на майдане: «Вас всех там надо галопередолом подколоть», либо предельно антипатично: самый уродливый орк именуются «пан Ющенко», а его соратница Юленька — патологическая истеричка и садистка12. Финал для «пана Ющенко» оказывается плачевен — появляется отряд «Витязь» и президентом Гондураса становится Агроном. С высоты сегодняшнего дня можно говорить о том, что «политический прогноз» Гоблина о судьбах «оранжевой революции» сбылся: к началу отопительного сезона все «пассионарии» дружно вышли в тираж.

Насыщена советской символикой и заключительная битва. Речь Агронома перед ней создана в ораторском ключе комиссаров гражданской войны с призывами «обрубить волосатые щупальца империалистическим ястребам», а в решающий момент появляются «сталинские соколы», которые отбивают атаку «европейских чешуйчаторылых».

Во всех этих фрагментах силы «Советского Союза», в отличие от пропагандируемой центральными отечественными телеканалами западной трактовки, предстают силами света и добра. Из этого следует вполне логичный, но столь же парадоксальный «геополитический вывод»: в начале нового тысячелетия возникла выраженная тоска по Советскому Союзу, по времени героев и великих побед, по времени дружбы и братства всех народов. Причем следует особо подчеркнуть, что тоска эта возникла на фоне непрекращающегося агрессивного поведения Евросоюза, который своими двойными стандартами и явной антироссийской позицией в глазах народа стал ассоциироваться с нацизмом13. Можно утверждать, что столь смелых и жестких выводов в связи с означенными процессами до Гоблина не делал никто. Завершая разговор о внешнеполитических процессах, необходимо сказать, что в сфере интересов гоблинских героев оказывается и борьба с мировым терроризмом (талибами), и тема навязшей в зубах западной политкорректности14.

Отражение политических процессов в народном сознании на основе фольклорных текстов

Автор, конечно, многое воспринимает уж очень индивидуально.
Все силы добра, к примеру — оперуполномоченные, в том числе и майор Пендальф.
А никаких "вторых вариантов" третьей части не было.

Но в целом, конечно, автор прав.