Это история о солдате из Новосибирска, ушедшем на фронт в 1941 году. Борис Ручьёв родился 10 июня 1922 года и был единственным сыном своих родителей. В детстве, как и многие его сверстники того времени, он увлекался спортом и авиамоделированием. Вот фотография его класса, где он учился мальчиком (из этого класса после войны в живых осталось четверо):
В старших классах Борис переводится в другую школу. В это время он уже хорошо играет на гитаре, пишет шутливые стихи и дружит с девушкой Олей. Для Бориса и его одноклассников Великая Отечественная Война началась сразу после школьного выпускного вечера. С этого времени он вместе с другими ребятами учится на военных курсах телеграфистов. На этом снимке — Борис с одноклассниками: Володей Козаченко и Женей Мантуровым (Женя погиб на фронте в 1944 году).
10 ноября 1941 года в 19 лет Борис едет на фронт и пишет своё первое письмо родным: «Дорогие Папа и Мама! Уезжаем сегодня, 10 ноября 1941 года, неизвестно куда. С дороги писать не разрешается, если долго не будет письма, не беспокойтесь. Напишу при первой возможности. Всё хорошо. Передайте всем привет».
С 1941 по 1945 год Борис Ручьёв пишет родным 99 писем с фронта. Из письма от 16 июля 1942 года: «А немец ведь рвётся туда, к нефти нашей. Но недолго. Скоро всё должно измениться».
С 1942 по 1944 год Борис служит связистом в Заполярье, с 1943 года — в звании сержанта. На фронте в свободное время он порой ещё пишет стихи:
«Может, завтрашней ночью прибудет приказ Управленья,
И, с тобой не простившись, рюкзак я поспешно сниму.
От ночлега к ночлегу лишь только дорога оленья
Да в мерцании сполохов берег, бегущий во тьму».
Во время войны погибает отец Бориса и мать Варвара Сигизмундовна остаётся в тылу одна. Теперь Борис пишет матери как можно чаще: «Милая моя Мама, главное — веселее смотрите. Поднялась буря, Вы и голову опустили. Ведь не скроют тучи солнца...»
С 1944 года Борис служит в войсках, освобождающих западные рубежи нашей Родины. К этому времени он награждён Медалью за оборону Заполярья и Орденом Отечественной Войны II степени. На сайте «Подвиг народа» в деле сержанта Ручьёва Бориса Владимировича 1922 г.р., призванного в РККА из г. Новосибирск содержится пока только такая запись:
Из письма от 2 мая 1944 года: «Первый раз приходится отмечать Первое мая в такой суровой обстановке. Вчера, конечно, выпивали, вспоминали свою Родину. Каждый хвалил своё место. Сейчас утро. Сидим в землянке. Принесли виктролу, крутят пластинки, музыка навевает грусть».
В 1945 году он пишет матери письма из Польши и Чехословакии. Из письма от 12 февраля 1945 года: «С интересом наблюдаем обычаи поляков, беседуем с ними. Они очень приветливо встречают нас. Сильное впечатление произвёл на всех Киев. Он так разрушен, что сердце кровью обливается. Много видел разрушенных городов, которые стоят, как раскопки Помпей».
Из письма от 7 марта 1945 года: «Недалеко от места, где мы стоим, расположен лагерь. Лагерь уничтожения. Ты, наверное, читала в газетах о лагере на Майданске. Так этот лагерь в несколько раз превосходит майданский. Шесть миллионов человек было уничтожено там. <...> Камеры, в которых людей душили газом; печи для сожжения трупов; рвы, в которые сбрасывались трупы, вернее, укладывались с немецкой аккуратностью — один ряд головами в одну сторону, другой — в другую. Рвы, доверху наполненные кровью. И во всём и везде эта дьявольская немецкая аккуратность.
Может быть, в тылу не все верят описаниям этих бесчисленных ужасов. Да и в самом деле, трудно поверить, что люди, похожие внешне на нас, могли дойти до такой нечеловеческой жестокости. Но когда видишь всё это, задаёшь себе вопрос: кто они, эти существа, захотевшие истребить человечество? Люди ли это? Конечно, это не люди! Скоро настанет конец этим ужасам, будет расплата».
В одном из следующих писем Борис пишет: «Но если изверги фашистского стана Гитлера попытались уничтожить славянский род, стереть с лица земли его культуру, то Советская Армия, Армия освободителей, спасла многие памятники мирового искусства и среди них неповторимую Дрезденскую галерею».
К тому времени Борису 24 года, и он всё ещё пишет стихи:
«И если это будет в нашей власти,
Мы вновь домой вернуться все должны
Расскажут нам о радости, о счастье
А мы с тобой — об ужасах войны».
17 апреля 1945 года Борис пишет матери 99-е письмо: «У меня ничего нового нет. Живу, как живут на фронте. Нынче здесь, завтра там. Пересекли германскую границу, р. Одер. Теперь мы в Германии».
Сотое письмо матери Бориса написала с фронта девушка Катя: «Дорогая Мамаша! Я — боевой друг Вашего любимого сына Бори. Мы с ним в одной части. Вместе прошли весь север, часть Финляндии. Прошли на юге всю Польшу, часть проклятой Германии и Чехословакию. В боях и походах мы делили пополам и радость, и горе. Читали вместе письма с Родины. <...>
...В этом месяце нам пришлось воевать на 10-15 км друг от друга. Но когда было у Бори свободное время, он приезжал ко мне велосипедом. А когда у меня было свободное время, я ездила к нему. Он как-то мне говорил, что любит молочный кисель. Я постаралась приготовить ему кисель, напекла пирожков с маком и повезла 27-го апреля. Боже мой, какой он довольный был. Он благодарил меня и вспоминал Вас. Боря говорил: «Ты напомнила мне дом, Маму. Только она могла так побеспокоиться за мной». Мы так долго с ним беседовали, и он просил написать Вам письмо.
Но это было вчера. А сегодня, 28 апреля, Ваш сын и мой незаменимый друг по фронту убит вражеским снарядом. Боже мой, какое это неизмеримое горе. О его смерти мне сообщили только через 5 часов. Сообщили мне запиской, которую я высылаю Вам. <...>
...Дорогая Мамаша, я плакала и плачу над могилой его и за Вас, и за себя. Плачу о том, что он у Вас единственный сын, о том, что Вы не видели его. Я стараюсь отдать дорогому Боричке последнюю почесть и за Вас, и за себя. Но боже мой, этим ничего не исправишь. Борички уже нету. Что ж сделаешь, война. И хорошие люди долго не живут...»
Война закончилась через 12 дней. Катя Синепольская и Варвара Сигизмундовна Ручьёва переписывались ещё долго: и когда Катя служила в войсках после окончания войны, и когда она вернулась домой в город Днепропетровск. С тех пор мать Бориса жила с письмами от сына, словно с самим сыном. В каком-то смысле, в этих 99 письмах для неё он продолжал жить. После войны школьники приходили к ней в гости, просили дать прочитать письма с фронта.
Павел Александрович Шавенков, учитель истории, вспоминает: «Когда я учился в этой школе, наш отряд боролся за право называться именем Бориса Ручьёва. Мы ходили в гости к его матери Варваре Сигизмундовне, и письма тогда хранились у неё. Я вспоминаю, как бережно она разворачивала их, чтобы показать нам. Она гладила эти письма, как живого человека. Я помню это очень хорошо».
Незадолго до своей смерти Варвара Сигизмундовна отдала письма сына и часть его фотографий в солдатский музей «Землянка», расположенный в новосибирской школе №121. С тех пор они хранятся в музее.
Осенью прошлого года мы с несколькими детьми и простенькой видеокамерой пришли в этот музей познакомиться с письмами и документами военных лет. Там мы впервые узнали историю Бориса Ручьёва.
Руководитель музея «Землянка», полковник в отставке, ныне — преподаватель школы, Виталий Андреевич Перков предоставил бесценные экспонаты музея — архивные документы и письма — для Сибирского совещания клуба «Суть времени» в секции «Связь времён», в ноябре прошлого года. Сам музей «Землянка», история его создания, а также люди, которые поддерживают его работу — это тема для отдельной заметки. А пока что закончу рассказ про советского солдата последней цитатой из его письма:
«Оказывается, как ни зажимай в себе любовь к живому, она прорвётся обязательно! Ведь, чтобы победить, вовсе не требовалось окаменеть сердцем, напротив. Это у врагов сердца были каменные, мы же побеждали их потому, что несли на наших знамёнах... »
Продолжение этого письма не сохранилось. А рука тянется дописать тут что-то самим. От себя.
Как же люди раньше умели словом владеть. Обычные люди из простых семей, не обременённые "верхним" образованием, а как пишут.
"Не то что нынешнее племя. Богатыри, не мы."
Иногда задумываюсь - сколько бы эти замечательные настоящие люди смогли сделать, если бы не война. Низкий поклон героям. Вечная им память.
Спасибо за заметку, Елена.
Мне вот что кажется важным в этой истории. Род Ручьёвых прервался со смертью Бориса - единственного сына Ручьёвых. При этом страна была спасена, были спасены другие наши дети.
А теперь глядим на нынешних "реально мыслящих людей" с нашего родного Тупичка:
Живя в благополучном СССР, а позже - в "подружившейся" с Западом России - мне за всю жизнь (а сейчас мне 36) невероятно трудно было представить абсолютного врага, то есть такого, с которым разговаривать бесполезно, можно его только убить - и это единственное что надо сделать, ибо он убьет тебя. То есть, в кино я видел такие постановки, но чтобы осознать, чтобы самому быть готовым нажать на спусковой крючок - нет, я всегда говорил себе "это не моё дело". Даже в отношении террористов - "на то есть компетентные органы: ФСБ, армия, а я тут ни при чем". В самом деле - я ведь категорически не хотел бы убивать другого человека, даже если он преступник, ибо "пачкаться в крови" и "грех"...
"И как это люди в гражданскую и во Вторую Мировую, да и в других войнах столько себе подобных убили?" - недоумевал я. Пока не столкнулся с либерастами. И тут я отчетливо осознал, что такое смертельный идеологический враг. Если бы либерасты могли нас убить, они бы, не задумываясь, это сделали. Прямо как гитлеровцы.
> фотография его класса, где он учился мальчиком (из этого класса после войны в живых осталось четверо)
Когда учился в Ленинграде, жил в коммуналке. Одна соседка была до Войны учительницей и показывала фотографии выпусков своей школы, в некоторых выпусках в живых не остался никто.
> Это пишут люди, у которых в глазах искренние слезы, когда они читают очередной материал Тупичка в разделе "Победа!"
Видимо, люди всё-таки живут в каком-то своём мире. В котором они все честные, правильные - как те, о ком пишут в разделе "Победа!". Они себе мнятся такими же героями, которые в трудный час встанут на защиту Родины, грудью на амбразуру, горящий самолёт на вражескую колонну и пр. А в реальности - борщевские. Как прижмёт реальность - сразу же будут спасать свою шкуру и своих близких.
Может, так оно и есть, и столкнувшись с реальностью, ты в себе вдруг обнаружишь такую гниль (или животный рефлекс, если гниль - оскорбительно). А может, в тебе гены русского человека, советского коммуниста сыграют, и ты последнее место в шлюпке отдашь чужой девочке, хотя на руках два пацана.
Осуждать камрадов не могу, но то, что они уже, до всяких критических ситуаций, заявляют, что поставят личное благо превыше общественного - печалит.
> евероятно трудно было представить абсолютного врага, то есть такого, с которым разговаривать бесполезно, можно его только убить - и это единственное что надо сделать, ибо он убьет тебя
Талибы. К сожалению, люди невменяемые. Если ты не мусульманин - слушать тебя не будут вообще. Максимум исключения - для прославившегося в боях против них. Стрелять в спину не будут, дадут уйти. Но разговаривать - нет.
Прочитал вчера - нахлобучило преизрядно.
Не скажу про слёзы, но из равновесия вывело.
Просто и обыденно - жил парень, когда занадобилось - воевать пошёл,
и на фронте, судя по некоторым деталям из писем, хорошую тётеньку встретил.
А так - рацию таскал да связь обеспечивал. Не Рембо, короче.
И погиб от случайного снаряда. Стреляли враги с закрытой позиции, чисто беспокоящий огонь, небось.
Либо просто напоследок боекомплекты да стволы расстреливали.
Такая вот судьба.
Которой можно только позавидовать - потому что рядом были люди. Такие же как он.
Верящие в свою, такую же как твоя, правоту, да такую. ради которой можно и нужно умирать.
А про борщевских - хули говорить. Это ж тырнеты да паблик релатион.
Когда мимо уха свистнет, да убитого увидешь - тогда и базарь.
Туда, в тему про Борщевского, и лезть не стал. Воздуся сотресать - зачем?
Вот что Нину Главный терпеть устал - это жалко.
Возможно, меня несколько занесло. Но что думаю, то и пою.
> На Земле
> безжалостно маленькой
> жил да был
> человек маленький.
> У него была служба
> маленькая.
> И маленький очень
> портфель.
> Получал он зарплату
> маленькую...
> И однажды -
> прекрасным утром -
> постучалась к нему
> в окошко
> небольшая,
> казалось,
> война...
> Автомат ему выдали маленький.
> Сапоги ему выдали маленькие.
> Каску
> выдали
> маленькую,
> маленькую -
> по размерам -
> шинель.
> ...А когда он
> упал -
> некрасиво,
> неправильно,
> в атакующем крике
> вывернув
> рот,
> то на всей земле
> не хватило
> мрамора,
> чтобы вырубить парня
> в полный
> рост!
Роберт Рождественский так написал. Вот, вспомнилось.
сильно..
единственно что смущает, так это описание лагеря смерти и тп про 6 млн задушенных.. откуда связист мог знать эту информацию? да и цыфирь в 6 млн убиенных как то уж слишком себя дискредитировала в последующем.
Новости
VIP
