Реальные потери необъявленной войны

06.12.18 12:20 | Владимир Бадаев | 95 комментариев

Политика

Константин Семин выпустил очередной «Агитпроп», посвященный «белым ниткам» мировой политики. Позволю себе чуть подробнее обсудить один из затронутых в данной передаче моментов.

Еще раз посмотрим видео, которое было показано Константином Семиным. Тайминг 5:45. Вслушайтесь внимательно.



Эти слова сказаны 10 апреля 2018 года, в день Освобождения Одессы от фашистских захватчиков, заключенным одесского СИЗО врачом-хирургом Владимиром Грубником. Ему инкриминируют действия в составе одесского подполья и серии атак на объекты укронацистской инфраструктуры, включая здание СБУ.

В наше время есть люди, которые встали на борьбу с нацизмом в Одессе, и вошли в состав сопротивления. И несмотря на то, что СБУ держит их в застенках более трех лет, вы не услышите от них признательных показаний, предательства товарищей.

При всем творящемся беззаконии, пытках, предложениях о сотрудничестве, люди не сломались и не идут на сделку. Они считают, что нацисты должны понести наказание, а не изображать суд и справедливость.

Нацистам не выгодно говорить о героях подпольщиках после того, как не удалось получить от них признательных показаний в работе на спецслужбы России. Поэтому не будет про них и репортажей в телевизоре, который все больше становится международным. В телевизоре появляется только то, что нужно нацистам. Они навязывают повестку, а не мы. У нацистов есть цели и воля, а у нас «неявка на войну по уважительным причинам».

Пропагандистская машина говорит: "России объявили войну, но она на войну не явилась". Это было бы смешно, если бы не вело к реальным военным потерям с врагом, который уже воюет. Формула фильма "Плутовство" тут не работает: не получится сделать так, что войны нет, только потому, что об этом сказали по телевизору. Телевизор работает по другому.

Истеблишмент России сознательно отдает инициативу врагу, который воюет с Россией по-настоящему, грамотно создает антирусскую истерию. Врагу, который поощряет уничтожение всего советского и русского, как внутри Украины, так и за ее пределами. Но это враг, ему положено быть таким. Чем же мы отвечаем врагу? Рассказами про то, что нас провоцируют, а мы не поддаемся? То есть мы сознательно отдаем врагу инициативу и даем возможность отработать провокации много раз, пока, наконец, он не начнет проводить их как надо.

И что по-нашему является провокацией? Где проходит граница между провокацией и боевыми действиями? Убийства символов Русской весны, руководителей ополчения Новороссии, осуществлённые открыто украинскими спецслужбами — достаточный ли повод для симметричного ответа? Или жизни Алексея Мозгового, Арсена Павлова, Михаила Толстых, Александра Захарченко, убитых врагом, недостаточная причина для ответа?

Не работая с русскими, живущими по ту сторону, с теми, кто грудью встал на защиту себя и народа: на что рассчитываем? Не принимая в всерьез решительного и стремительно учащегося врага: чего мы ждем? Суммы провокаций? Убийства и ареста всех, кто не готов жить под нацистами? Ждем пока информационный каток создаст уже в этом поколении новый народ — верящий, что москалей нужно вешать и готовых стать передовым отрядом НАТО? Третьему рейху, с их уровнем средств массовой информации, понадобилось 13 лет, на то, чтобы из добропорядочных бюргеров сделать беспринципную и беспощадную нацистскую военную машину. Сколько понадобится с современным медиа? Пять лет, из которых четыре уже прошло?

Нацисты навязывают нам обсуждение всех оттенков невиновности террориста Сенцова устами отечественной интеллигенции. Которая не видела ни одного фильма великого режиссера-террориста.

При этом про Владимира Грубника, Александра Шевцова, Руслана Долгошею, Екатерину Фотьеву из одесского сопротивления наша интеллигенция молчит.

Она молчит и про Евгения Мефёдова и Сергея Долженкова, пострадавших во время сожжения людей в Доме Профсоюзов 2 мая и обвиняемых в том, что они стали зачинщиками беспорядков.

Про ополченцев Максима Шадрова и Филиппа Венедиктова, которых бюрократы от ФСБ хотят выдать обратно в кровавые лапы нацистов из-за неурегулированности вопросов миграционного законодательства, не знает буквально никто. Пленных же ополченцев Донбасса – просто не перечислить. Их нет в информационном поле.

Правильно! Раз идет война и мы на нее не явились, нам не нужны ни жертвы, ни герои. Война не объявлена, но мы уже несем в ней безвозвратные потери. Потери тех, кто часто не имеет российского гражданства, но более русский, чем многие москвичи.

Пора наконец раскрыть глаза, не жить иллюзиями, четко понимая с кем объединятся, а с кем решительно размежевываться. Нет никакого «народа Украины вообще». Есть те, кто поддержали нацистов и живут в ожидании повестки на фронт: убивать русских, и те, кто так или иначе сопротивляется или готов к нему. Нам необходимо помнить о наших людях в укронацистских тюрьмах, и в окопах Донбасса. Стараясь хотя бы на своем месте поступать так, чтобы сделать реальностью почти забытую поговорку, что русские своих не бросают.

Если руководство не приняло стратегии действий в отношении Украины, то хотя бы вытащить из заключения своих – святой долг.